Инки, а точнее сказать, инка – это индейское племя, относящееся к языковой семье кечуа. Появилось племя в XI в., закрепившись на территории современного Перу. В XV в. инки создали государство Тауантинсуйу и стали занимать в нем господствующее положение. Так возникла одна из древних цивилизаций Южной Америки. Цивилизация инков была одной из самых высокоразвитых; предметы их быта и украшения поражают непревзойденной красотой, а сам народ – своим трудолюбием, талантом, мужеством и энергией.

Владения инков охватывали более 4000 км 2 . Империя простиралась по Андским горам, а ее центральная часть располагалась на втором по высоте (после Гималаев) горном пике Анд. Территории современных Эквадора и Перу, Северо-Западной Аргентины и часть Боливии в то далекое время входили в состав одной из великих империй мира – империи инков. Численность народов, населявших Тауантинсуйу, доходила до 10 млн человек – это почти 100 этнических групп.

Из археологических исследований известно, что и на Тихоокеанском побережье современного Перу, и в горных местностях (от Эквадора до озера Титикака в Южной Америке) появились, развивались и угасали разнообразные культуры. Сами инки первоначально представляли собой пастушеское племя, которое кочевало, продвигаясь от озера Титикака на север. На своем пути (недалеко от северных границ Боливии) они нашли монументальные сооружения и небольшую группу обнищавших людей.

Некоторые археологические находки свидетельствуют о том, что до VI в. н. э. в Тиауанако появилась новая культура, которая достигла своего расцвета в VII в. По-видимому, свою лепту в ее развитие внесли и приморские культуры Перу. Около 3 веков культура Тиауанако была самой высокоразвитой из всех существовавших в то время на американском континенте. Но затем произошел ее закат, причины которого до сих пор не выяснены. По этому поводу выдвигаются различные гипотезы: сильное землетрясение, эпидемия, экспансия других племен и т. д.

Инки восприняли значительную часть культурного наследия Тиауанако, в частности великолепное зодчество. Так, примерно в 20 км к северу от озера Титикака находится высокая отвесная скала, а под ней – монументальное подобие пирамиды. Кроме того, древние скульпторы воссоздали в камне практически весь животный мир Анд и долины Амазонки. Археологи нашли скульптурную фигуру шамана, который держит в руке отрезанную голову дикого зверя; статуи ягуаров и фантастических зверей, например ящерицы с головой пумы.

Остановившись в долине Куско, инки заложили здесь поселение, которое впоследствии стало столицей их империи. Основал поселение вождь инков Манко Капак. Он же стал и первым правителем. Его титул носил название «сапа инка», и все жители этой территории стали называть себя инками.

По верованиям инков, бог солнца Инти предначертал им, своим детям, великую миссию сделать из представителей полудиких племен культурных (для своего времени) людей. Особенно это удалось правителю Пачакути. Это был достаточно честолюбивый человек, и удача сопутствовала ему. Пачакути, помимо того что присоединил к империи множество племен, еще и распространил среди них религию и культуру инков.

Древняя индейская легенда рассказывает о том, что на двух островах – Копти и Титикака – родились сын солнца, Инка Манка Капак, и дочь луны, его сестра Мама Окльо. Состоялись их крестины, и на них бог солнца дал брату и сестре по золотому посоху и отправил их на север. Дойдя до первой долины, Инка попробовал посохом землю, но наткнулся на камень. Он пошел дальше и продолжал втыкать посох в почву до тех пор, пока он не ушел в нее на большую глубину. Это произошло в долине Куско. Тогда Инка призвал к себе пастухов из северных окрестностей, а его сестра пошла на юг и привела остальных. Общими силами они построили главный город империи, а в самом его центре возвели храм Солнца.

Следующий правитель – Тона Инка Юпанка – продолжил дело, начатое Пачакути, и в результате появилась одна из великих цивилизаций – империя инков. Каждый новый ее правитель придерживался хорошо продуманной и эффективной системы управления. Когда к империи присоединялись новые земли, правители оставляли завоеванным народам их вождей, местные языки и возможность поклоняться своим богам. Предъявлялось только одно-единственное требование: необходимо было знать официальный язык кечуа, на котором разговаривали лишь в Куско. Империя инков была, пожалуй, единственной, в которой отношения между народами, населявшими ее, строились не на страхе и насилии, а на доверии и сотрудничестве.

Когда империя инков достигла своего расцвета и могущества, население ее главного города Куско насчитывало около 20 000 человек. Священным местом Куско была главная площадь, точнее, ее центр. Инки привезли землю со всех концов империи, символически перемешали ее и поместили в центр площади. Этим актом подтверждалось равноправие и единство всех жителей громадной империи. Высшим достижением и инкской архитектуры, и изобразительного искусства явился храм Солнца. Выстроенный из камня, он имел позолоченные стены и покрытую золотыми плитами крышу, и просторный двор, в который выходили пять основных часовен. Первой была часовня бога солнца. Фасадная сторона ее была украшена огромным золотым диском, олицетворявшим высшее божество и его наместников на земле – правителей инков. Чистым золотом были выложены потолок и стены. Находившаяся рядом часовня посвящалась луне, соответственно все ее убранство было выполнено из серебра. Из серебра была сделана и часовня, предназначенная для поклонения звездам, только металл здесь дополнялся драгоценными камнями. И наконец четвертая и пятая часовни посвящались радуге и молнии и украшались соответствующими символами.

Инки были очень искусными строителями. До сих пор технология их каменщиков остается тайной за семью печатями. В том же самом храме Солнца, например плиты, не скрепленные известью и положенные одна на другую, образуют высокие наклонные стены. Во дворе храма найден камень с очень гладкими стенками и просверленными в нем отверстиями цилиндрической формы диаметром около 6 см. Это тем более удивительно, если учесть, что инкам не были знакомы ни сталь, ни железо, т. е. те металлы, без которых невозможна профессия современного каменщика.

Между камнями, из которых построены храмы, практически отсутствуют щели. Ни иголка, ни самый тонкий бумажный лист не смогут пройти между ними. Поражает также умение инков придавать камням сложную геометрическую форму. Так, отдельные камни (их лицевая часть) образовывали многоугольники с двенадцатью сторонами.

Такими же совершенными, как и храм Солнца, были и другие здания в Куско. Однако существует версия, подкрепленная археологическими изысканиями, что строительное мастерство было позаимствовано инками у своих предшественников. Например, ритуальные и общественные здания в городе Тиауанако, возведенные (как показал химический анализ) в I в. н. э., отличаются монолитной каменной кладкой. Несмотря на то что отдельные блоки весили около 100 т, они были разрезаны и подогнаны с удивительной точностью.

Одна из легенд повествует о том, что Тиауанако построили или боги, или великаны. Наиболее впечатляют Ворота солнца, изготовленные из одного каменного блока. Перемычка ворот украшена фигурой неизвестного божества (которое, впрочем, можно встретить и в других районах Анд) с большими круглыми и вытаращенными глазами и нимбом из змей и кошачьих голов. Божество держит в руках жезлы, на верхушке одного из них – голова кондора.

Кроме каменотесов Тиауанако, непревзойденными мастерами своего дела были и строители, проживавшие на территории Уари. Возможно, они были ближайшими предшественниками инков в плане градостроительства. Имея в своем арсенале только булыжник и бронзовый ломик, они возвели здания, которые сохранились и до наших дней, не раз выдержав землетрясения.

В Уари изготавливали камни одинакового размера, но их верхняя и нижняя поверхности были различными. Так, верхняя поверхность была немного вогнутой, а нижняя, наоборот, выпуклой. И когда камни укладывали друг на друга, они очень прочно держались благодаря тому, что верхний камень входил во впадину нижнего своей выпуклой тыльной поверхностью. Таким образом по приказу Пачакути были построены дворцы и храмы в Куско. Их возвели на месте снесенных хибар прежнего поселения.

В основу общественного устройства империи инков был положен принцип иерархии. Каждый новый правитель декларировал, что он царствует по божественному праву, поскольку является потомком бога солнца. Власть у инков была наследственной. У правителя инков, или императора, был гарем, включавший около сотни наложниц, но императрица – койя – выбиралась из числа родных сестер правителя. В свою очередь, своего наследника император выбирал из детей и внуков койи.

В ряде случаев с наследованием возникали проблемы. Так, внук Пачакути – Уайна Капак – умер от оспы, официально даже еще не став наследником. Его собственный наследник – Нинан Куйючи – тоже не смог выжить во время эпидемии. Оставшиеся в живых Уаскар и Атауальпа ввергли страну в пучину гражданской войны, которая стала началом заката империи. Что же касается передачи наследства в быту, то мужчина наследовал от своего отца, а женщина – от матери. Интересно, что наследование трона не включало в себя автоматическое наследование богатства. В связи с этим новый император почти сразу же отправлялся в поход с целью завоевания новых земель и получения богатств.

Для большей эффективности управления государством все семьи в империи инков были разделены на группы, состоявшие из десяти семей. Каждая из них выбирала себе главу, который отчитывался перед главами групп, состоявших уже из пятидесяти семей. Так появлялись группы, включавшие в себя сто, пятьсот и более семей (их число могло доходить до десяти тысяч). Такая система позволяла эффективно собирать налоги, причем в натуральном виде. Это были продовольствие, различные инструменты, оружие, одежда и обувь и многое другое. Все это отправлялось на склады (камкас), и каждый день вдовы, сироты, больные и нетрудоспособные граждане получали для себя все необходимое. Такой обмен (не только знаниями и культурой, но и ресурсами) позволял жителям чувствовать себя защищенными и не бояться стихийных бедствий.

Для надзора над действиями местных чиновников была создана служба особых инспекторов. Никто не знал, где и когда они появятся (это были люди из числа знатных инков), чтобы проверить работу местных властей. Они именовались токой-рикок, что в переводе означает «те, которые видят все».

Инки не имели письменности, заменой ей служили кипу (дословно – «узелок») – система разноцветных шнурков с узелками. В узелках были зафиксированы все необходимые сведения: число жителей империи (работоспособных и пожилых), количество продовольствия (вплоть до каждого амбара с зерном) и многое другое. Шерстяные шнурки разных цветов выражали разные понятия. Например, красный цвет обозначал войну или воина, белый – мир или серебро, зеленый – кукурузу, желтый – золото. Один узелок изображал число десять, два узелка рядом – двадцать. Профессия создателей кипу (эти люди назывались кипукамайоками) была очень важной в империи инков, ведь от правильности записи зависела надежность работы всей государственной машины. Кипукамайоки сочетали в себе качества художника, логиста и бухгалтера. О том, насколько важными для инков были сохранение и интерпретация статистических данных, говорит тот факт, что создатели кипу пользовались привилегиями, в частности они не платили налогов, но в то же время на них лежала огромная ответственность, поскольку допущенная ими ошибка влекла за собой сбой в работе и предусматривала смертную казнь в качестве наказания.

Исследователи доказали, что постепенно цветные узелки развились в сложную систему трехмерной письменности, которая напоминала азбуку Брайля для слепых. Выяснилось, что кипу содержат более полутора тысячи отдельных знаков. Это вдвое больше, чем у египтян и майя, и немногим больше шумеро-вавилонской письменности. Математические изыскания показали, что в кипу использована бинарная система, напоминающая основу компьютерного языка.

Инки создали целую сеть дорог общей протяженностью более 240 000 км, которые связали между собой самые отдаленные или труднодоступные области страны. Особенно впечатляет горная дорога через Анды от Куско до нынешней столицы Эквадора – Кито. На широких магистралях через определенные расстояния были расположены станции (тамбо), для того чтобы бегуны-курьеры (часки) могли отдохнуть и подкрепиться. Выносливых людей для этого выбирали еще в молодости. Они должны были уметь быстро бегать в разреженном воздухе высокогорья. Неизменными атрибутами курьеров были головные уборы с развевающимися перьями и витая морская раковина. Часка, приближаясь к тому месту, где его ждал следующий курьер, дул в раковину и некоторое время бежал рядом со своим сменщиком, а тот запоминал содержание сообщения. Так происходила эта своеобразная эстафета.

Инки показали себя непревзойденными мастерами в создании системы оросительных каналов. По протяженности и эффективности ей не было равных. Ирригационные сооружения инков пережили столетия. Следует отметить, что принципы орошения полей инки переняли у завоеванного ими народа чимуор.

Город Чан-Чан, столица королевства Чимуор, был одним из самых красивых в Южной Америке. В нем проживали более 36 000 жителей. Ремесленники Чимуора изготавливали изделия из золота, которые можно признать подлинными произведениями искусства. Когда инки присоединили Чимуор к своей империи, они в значительной степени переняли умение и талант этого народа и до известной степени стали учениками своих подданных.

Поля инков представляли собой террасообразные системы, которые укреплялись на горных склонах каменными бастионами. Земля принадлежала Солнцу, народу и императору. Семейный инка мог претендовать на личный участок (тупу). Участок, принадлежавший богу солнца, мог быть выделен жителю империи, если у него случалось прибавление в семье. Земля не могла продаваться, она завещалась только детям. Жители империи вместе возделывали поля. В первую очередь обработке подлежали земли бога солнца, затем земли бедных, нетрудоспособных, вдов и сирот, далее – свои собственные и в последнюю очередь – княжеские и королевские наделы. В такой же последовательности собирался урожай и ссыпался в общественные амбары, которые разделялись на общие и принадлежавшие богу солнца. Из последних выдавали хлеб войску, чиновникам и людям, выполнявшим общественные работы. Часть урожая, принадлежавшая богу солнца, была связана с расходами на жриц и священнослужителей. Если год был неурожайным, то использовались запасы бога солнца.

Простой народ не имел скота, это было привилегией короля и бога. В качестве вьючных животных инки использовали лам и альпаков. Государство само заботилось о животных. Таким образом, царская династия инков, как и у древних египтян и китайцев, была тесно связана с сельским хозяйством.

Инки были хорошими врачами. Особенно больших успехов они достигли в хирургии, в частности в такой ее области, как нейрохирургия. Во время археологических раскопок на территории Перу были найдены хирургические инструменты, которые предназначались для трепанации, т. е. для вскрытия черепа.

Для того чтобы жители империи чувствовали себя защищенными от стихийных бедствий, голода и других экстремальных ситуаций, правители предписывали им вести регламентированный образ жизни. Это в первую очередь означало то, что никто не проводил время в праздности, все трудились на благо империи. Лишь пожилые люди, достигшие 50 лет, освобождались от налогообложения и трудовой повинности. Тем не менее они тоже участвовали в общественных работах по мере своих сил. Например, присматривали за детьми, готовили пищу, заготавливали хворост или выполняли еще какую-нибудь нетрудную работу.

Инки были исключительно чистоплотными людьми. Эта их черта проявлялась во всем, начиная с чистоты самих городов и заканчивая жилищем каждого жителя империи.

У инков существовала специальная инспекция, которая проверяла, соблюдает ли хозяйка дома установленный стандарт чистоты. В определенный день назначалась инспекция, и в это время тростниковая циновка над входной дверью должна была быть приподнята. Инспектор наблюдал за тем, как женщина готовит пищу, убирает в доме, стирает и выполняет какую-либо еще работу. Хозяйку дома, не справлявшуюся (по мнению инспектора) со своими обязанностями, подвергали наказанию. Она должна была на глазах у всех наблюдавших съесть всю грязь, выметенную из дома, а хозяин – выпить грязную воду, оставшуюся после купания всех членов семьи.

У инков не было разводов, все заключенные ими браки считались пожизненными. Это касалось и знати, и простого народа. Не было у инков и тюрем, так как любое преступление (насилие, воровство, грабеж и другое серьезное отступление от общественных норм) немедленно каралось смертью.

Аристократическая часть общества носила туники: у женщин они были до пят, у мужчин – до колен. В талии тунику перехватывали поясом с геральдическим знаком. Иногда пояс заменяла мантия, прикрепленная булавками. Одними из главных украшений инков были большие серебряные или золотые диски, которые носили в мочках ушей. Их немалый вес значительно оттягивал уши.

У инков была школа, в которой обучались не только сыновья знати, но и юноши-дети правителей завоеванных королевств. Она находилась в Куско. Студенты постигали ораторское искусство, военное дело, религию, некоторые науки (например, историю, геометрию). Обучение оканчивалось экзаменами, на которых шестнадцатилетние молодые люди подвергались достаточно трудным испытаниям, демонстрируя свои знания, силу, ловкость и мужество.

Экзамены длились около тридцати дней. Они проходили на открытой местности, и все желающие могли наблюдать за их ходом. Испытания предусматривали шестидневный пост (постившимся разрешалось употреблять только воду и травы), после него проходил забег на 7,2 км. Следующее испытание состояло в умении стоять не шелохнувшись, пока фехтовальщик наносил уколы и порезы испытуемым. Кроме того, существовала и более жестокая проверка на прочность, когда сильные удары наносились им по рукам и ногам плетками из лозы. Этими действиями проверялась способность выпускников выдерживать любую боль. Того, кто не выдерживал ее, проявляя признаки страдания мимикой или жестами, тут же изгоняли. Часто на экзаменах были случаи серьезных ранений и даже смертей.

Венцом испытаний было посвящение бывших студентов в рыцари. Правитель инков собственноручно протыкал юношам, которые опускались перед ним на колени, мочки ушей золотой иглой. Получив золотые диски в качестве знаков касты, молодые люди (и сыновья инков, и сыновья вассалов – кураки) становились представителями правящего класса.

Девушки обучались отдельно, это происходило в монастырях. Специальные люди следили за тем, чтобы количество таких девушек в империи достигло определенной цифры – не ниже 15 000. Агенты ездили по всем областям страны и, обращая внимание на происхождение девушки, ее способности и красоту, отбирали подходящих для обучения. С воспитанницами занимались пожилые наставницы (мамакона). Особое внимание в процессе обучения уделялось умению красить ткани и ткачеству, поскольку именно девушки изготавливали тонкие ткани (кумби) из шерсти альпака. Эти ткани шли на пошив одежды для императора и его койи.

Обучение в монастыре длилось 3 года, после чего сам император выбирал среди воспитанниц жен для себя и своих вельмож. Те из девушек, которых не выбрали, становились жрицами. Они жили как знатные дамы в домах на главной площади около храма Кораксанга в Куско и пользовались всеобщим уважением.

Инки придавали очень большое значение праздникам. Прежде всего в эти дни укреплялась связь между народом и императором. Кроме того, во время подобных мероприятий люди избавлялись от накопившихся эмоций, и наконец праздник преподносился народу как подарок за его трудолюбие и лояльность к императору.

Руководил праздником сам правитель. Во-первых, в его обязанности входило обеспечение всех участников едой, напитками; во-вторых, программа включала музыкальные представления, танцы, показательные бои, религиозные действия – все это происходило под его патронатом.

Одной из непременных составляющих праздника являлось чтение поэм в разных жанрах. Это были и религиозная поэзия, и любовные баллады (чаще о неразделенной любви), и героические сказания (о подвигах). Передавалось все это из уст в уста, дополняясь ярким описанием долин, горных вершин и ущелий. Не менее интересным было и музыкальное представление, состоявшее из танцев (как правило, ритуального характера), которые сопровождались заунывными монотонными песнопениями.

По некоторым данным, у инков существовало около сорока различных танцев. Одним из наиболее зрелищных был так называемый прыгающий танец. Его исполняли мужчины в масках, в руках они держали шкуры животных.

Музыка инков выделялась прежде всего своим ритмическим разнообразием и богатством. Отсюда немалое количество у них различных ударных инструментов. Это большие и малые барабаны, а также множество флейт, представлявших группу духовых инструментов. Флейты изготавливались из костей животных или из тростника, некоторые были сделаны из глины или перьев кондора.

Особенно популярной была флейта кена, вырезанная из тростника, которая имела восемь отверстий для пальцев. Музыкант во время исполнения поочередно открывал и закрывал их. Кроме того, инки нередко играли на флейтах, связанных вместе.

Кроме флейт, излюбленным инструментом инков являлись трубы. Их было еще больше, чем флейт, и изготавливали их из дерева, выдолбленных тыкв и морских раковин.

Каждый месяц инки устраивали по три праздника. Самый главный из них происходил в декабре – в первом месяце сезона дождей. Он назывался копак райми, т. е. «большой праздник». Во время него (он отмечался в Куско) проходил обряд посвящения юношей в мужчин. Праздник был настолько серьезно и строго почитаем, что в Куско оставались только инки, а все остальные (не инки) на это время покидали столицу. По окончании обряда они вновь возвращались в город и подтверждали свою верность престолу через обряд причащения.

Чтобы задобрить богов, инки приносили человеческие жертвы. Как правило, это были дети. Жертву затем мумифицировали; исследователям удалось найти более четырехсот подобнях ритуальных захоронений.

В 1995 г. археологи обнаружили хорошо сохранившуюся ритуальную жертву, ее исторический возраст составлял около 500 лет. Это была девочка лет 12–14. Антропологи провели над ней немало исследований, в результате которых удалось выяснить состояние здоровья, рацион инков и ряд других подробностей. Эти данные были получены впервые, поскольку жертва была замороженной, с сохранившимися внутренними органами, а не высохшей мумией, каковыми были предыдущие находки. Интересно, что ритуальные статуэтки и несколько ярких перьев находились на вершине вулкана Невада-Сабанкая около Кабанаконде (перуанское селение), а само тело – в кратере вулкана. Другим интригующим фактом оказалось то, что, прежде чем отправиться в сложную экспедицию, американский ученый Йохан Рейнхард и его проводник Мигель Зарата предложили духам гор кукурузное пиво. Древний обряд сработал и принес антропологу удачу.

Инки мумифицировали усопших правителей и их койя. До сих пор не выяснен состав, который использовался ими для бальзамирования. После мумифицирования (обертывания в ткани из самого качественного хлопка, пропитанные соответствующим составом) мумий одевали в нарядные одежды.

Существовали специальные слуги, которые ухаживали за мумиями, кормили и поили их. Мумии даже «ходили» в гости друг к другу (слуги носили их на носилках) и к императору, присутствовали на праздниках и первыми «произносили» тосты. Уход за мумиями осуществлялся за счет государства и был достаточно разорительным. Постепенно этот обычай перестал существовать.

Научными исследованиями доказано, что в Андах не имелось золота, следовательно, инки должны были получать его из других областей империи. И одной из таких провинций являлась Амазония. Еще до прихода инков жители местных племен проложили тропы на Амазонской низменности. Инки же соединили их, построив сеть дорог, которая связала обособленные и труднодоступные участки.

Особенностью транспортной сети инков было наличие в ней висячих мостов. Они изготавливались из веревок и плетеных матов и навешивались через реки, ущелья и пропасти, некоторые из которых были шириной до 30 м. До сих пор используются некоторые дороги, построенные инками. Их реставрируют и достраивают.

Помимо разнообразных товаров (тропических фруктов, меда, разноцветных перьев попугаев и др.), которые везли в столицу инков караваны, состоявшие из многочисленных лам, главным товаром было золото. Именно оно явилось основной причиной, по которой главное лицо испанских завоевательских походов – Франсиско Писарро – решил лично предпринять экспедицию в Южную Америку, чтобы убедиться в его существовании.

Франсиско Писарро был полуграмотным военным. Он участвовал в подавлении мятежа индейского племени таино на острове Эспаньола (теперь это Доминиканская Республика) и на Гаити. Его первые две попытки попасть на земли инков окончились неудачей. Но в 1527 г. он добрался до города Тулебеса. Увидев храмы, отделанные драгоценными металлами, роскошные сады с живыми цветами и их копиями, сделанными из золота, Писарро понял, что «золотая земля» – это не вымысел, а реальность. Он вернулся в Испанию и рассказал Карлу V о богатейшей земле, простодушии и дружелюбии ее жителей. Король вручил ему титул губернатора и капитан-генерала на всех землях, завоеванных им в будущем.

Писарро набрал около 160 конкистадоров. Карл V снабдил их мушкетами, арбалетами, копьями и пушками. В 1532 г. Писарро со своей командой вновь прибыл на землю инков. Как раз в это время разгорелась гражданская война между Уаскаром и Атауальпой за обладание должностью сапа инки (в переводе – «единственный, уникальный инка»). Испанцы даже таким малым числом сумели разгромить инков, ослабленных междоусобицей и эпидемией оспы.

Еще в 1493 г. Колумб писал о радушии и приветливости жителей Нового Света: «Они не отказывают ни в чем, чего у них ни попроси; напротив, они охотно с каждым делятся и относятся ко всем так любезно, что готовы были бы отдать свои сердца». Какой контраст с этими строками о чертах характера инков представляют намерения испанцев, изложенные в «Реквизиции» 1509 г.: «Мы поведем против вас войну всеми способами и средствами, которые у нас имеются; мы подчиним вас церкви и ее сановникам и принудим вас к послушанию; мы заберем в плен вас, ваших жен и детей и поработим вас!»

Когда Писарро с горсткой авантюристов впервые увидели тридцатитысячное войско инков, испанцы поняли, что в открытом бою они не смогут одолеть их. Поэтому конкистадоры пошли на хитрость. Была достигнута договоренность, что Атауальпа встретит испанцев, как друзей. Но когда Великий инка, облаченный в сверкающую золотом роскошную одежду, в сопровождении своих военачальников, советников и священников вышел навстречу Писарро, то по сигналу монаха Вальверде конкистадоры выскочили из засады, перебили все окружение Атауальпы, а самого Инку взяли в плен.

В этой страшной бойне, которую устроил Писарро, полегли 3000 инков, а остальные в панике разбежались, так как увидели, что тот, который был для них и царем, и богом, взят в плен. Испанцы воспользовались тем, что в свите Атауальпы не было оружия, ведь готовилась торжественная встреча.

Команда Писарро между тем не потеряла ни одного солдата. Плененного Атауальпу содержали в королевских условиях, он за короткое время научился говорить по-испански. Умный Инка понял, что золото – это, возможно, для него единственный выход, чтобы остаться в живых. Он предложил за свою жизнь и свободу невообразимый выкуп – комнату размером 7 на 6 м, которая будет засыпана золотом чуть выше головы взрослого человека.

Инки были равнодушны к золоту в том смысле, что оно в отличие от тканей никогда не представляло для них меновой материальной ценности. Золото они называли «потом солнца», из которого они изготавливали прекрасные вещи, настоящие произведения искусства.

Испанцы были поражены таким несметным богатством. Но этим своим предложением Атауальпа подписал себе смертный приговор: испанцы вновь нарушили слово, и как только был получен выкуп, Писарро приговорил Инку к смертной казни – он должен был быть сожжен. Впоследствии испанец заменил сожжение смертью через повешение.

Выкуп за Атауальпу испанцы переплавили, в итоге получили свыше 6000 кг золота и почти 12 000 кг серебра. Точно так же по приказу Карла V были переплавлены все изделия из драгоценных металлов работы инкских мастеров. Испанцы разрушили храмы и дворцы, а жителей заставили работать в шахтах и рудниках, поднимать высоко в горы тяжести. В результате население страны сократилось с 7 млн человек до 500 000.

Оставшиеся в живых инки под руководством одного из последних королей – Манко – ушли в джунгли и выстроили там город Вилькабамба.

Он состоял из трехсот сравнительно небольших жилых домов и шестидесяти величественных сооружений из камня; в городе были проложены дороги и каналы. Периодически инки нападали на своих поработителей, нанося удары по их сторожевым постам. Так продолжалось до 1572 г. Когда же завоеватели решили расправиться с оставшимися в живых инками и пришли в Вилькабамбу, то увидели вместо города лишь пепелище. Трое сыновей Манко, которые после смерти отца по очереди управляли городом, сожгли его, перед тем как покинуть. Последний вождь инков – Тупак Амару был схвачен испанцами, когда они проводили свои карательные экспедиции, все дальше и дальше углубляясь в джунгли. Тупак Амару был обезглавлен на главной площади в Куско. Так империя инков прекратила свое существование.

Потомки некогда великой империи инков в настоящее время проживают на территории Боливии, Перу и Эквадора. Их численность составляет около 18 млн человек. Большая часть жителей этих государств разговаривает на кечуа. Перуанцы, боливийцы и эквадорцы верят в восстановление былой славы и могущества инков. Учащиеся школ в Перу знают наизусть всех правителей империи инков. Перуанцы также верят в то, что один из сыновей солнца, обезглавленный испанцами Инкарр, согласно легенде вернется к ним и восстановит былую цивилизацию. Даже продукты, которые когда-то были в рационе инков, становятся ныне все более и более популярными. Это амарант, аракса, нюньяс, ока, черимойя и др.

Тауантинсуйя («земля четырех четвертей», как называли свои владения сами инки) продемонстрировала волю и ум своего народа, который менее чем за столетие создал высокоразвитую цивилизацию. И это при том, что инки не знали колесных средств передвижения и письменности. Рождение, развитие, расцвет и падение империи инков были подобно взрыву, отзвук которого дошел и до наших дней.

Цивилизация древних инков являлась крупнейшей на американском континенте. И довольно длительное время историки удивлялись тому, что на территории индейских поселений не было найдено ни одного намека на письменность. Ясно было только одно - такое крупное государство никак не могло обойтись без письма. Ведь с его помощью должны были заключаться договора и союзы, вестись торговля, да и в простом хозяйстве оно было бы весьма полезным инструментом.

Кипу: первые упоминания

Впервые о том, что, возможно, индейская письменность имеет кардинальные отличия от системы, принятой в Европе, задумались еще в XVI веке. И в 1533 году конкистадор Эрнандо Писарро сообщил испанскому королю, что инки используют особую систему письма и счета. Информацию коренные жители американского континента хранили в виде разноцветных веревок с навязанными на них всевозможными узелками, которые назывались кипу. С ними Писарро столкнулся во время похода за сокровищами Пачакамака. Он отметил, что служит индейцам как для подсчета расходов и доходов, так и для передачи различных данных, начиная от успехов отдельных поселений в охоте и торговле и заканчивая описаниями военных традиций.

Древнейшие образцы узелковой письменности

Наиболее старое кипу обнаружил археолог Рут Марта Шейди Солис. Проводя раскопки в Карале, ему удалось найти образец, который датируется началом III тысячелетия до н.э. После шумерской клинописи и египетского иероглифического письма это прото-кипу является самым древним свидетельством о наличии письменности у коренного населения североамериканского континента. Радиоуглеродный анализ показал, что остальные кипу, которые были найдены в процессе археологических раскопок, были созданы приблизительно в XVIII-X веке н.э. При этом настолько большой промежуток между датами происхождения этих образцов узелкового письма ученые не могут объяснить до сих пор.

Код индейского узелкового письма

В 2006 году Гэри Эртон, известный американский исследователь, разгадал код кипу. Наиболее близко он напоминает знакомые нам двоичную и десятичную системы исчисления. На узелках, которые удалось обнаружить в поселениях инков, ученый насчитал 128 вариаций узлов или 2 в 7 степени. Но расшифровка индейского письма оказалась делом весьма нелегким - к тому времени, как историки решили заняться этим вплотную, никого из тех, кто умел читать узелковое письмо, не осталось в живых.

Однако кое-что все же удалось установить. Большая часть данных, хранящихся в кипу, являются числами, представленными в десятичной системе. Но некоторые особенности узелкового письма, такие как цвет, несли в себе нечисловую информацию. Также было установлено, что кипу не было предназначено для передачи фонетики языка индейцев, как это прослеживается в письменности большинства народов мира. В то же время, узелковое письмо было способно передать достаточно полную картину мира - расшифрованные индейские «записи» говорили не только о количестве жителей или продовольственных запасов в отдельных поселениях, но и о самой природе, ее потенциале и различных опасностях, подстерегающих человека.

Кипу: узелковое письмо – литература инков

Кипу, что означает просто «узел», которое курьеры передавали из рук в руки, было так близко к письменности, как это только удалось человеку в Южной Америке. И все-таки, как бы ни напрягали свое воображение писатели, кипу не является письменностью и, более того, не является даже изобретением инков. Это всего лишь мнемоническое средство, помогающее запоминанию, а его веревочки с узлами в своей основе имеют десятеричный счет. А также все кипу должны были сопровождаться устным пояснением, без которого значение было бы непонятным.

Это мнемоническое средство, простое и оригинальное, было тщательно изучено и описано. Кипу состояло из основного шнура (длиной от 0,3 м до нескольких), с которого свисали разноцветные веревочки меньших размеров с узелками (кипу), завязанными на определенных расстояниях друг от друга. В конце концов, те, кто изучал их, доказали, что веревочки использовались для записи чисел по десятеричной системе и что у инков существовал символ, обозначающий ноль (то есть веревочка с «пустым промежутком»); это позволяло им считать до десяти тысяч и более. Узелки завязывались на веревке и изображали числа. Если губернатор приезжал в недавно покоренное племя и Инка хотел знать, сколько там трудоспособного населения, то людей пересчитывали, а число изображали с помощью узелков кипу. Возможно, был определенный символ или эмблема, обозначающая «людей», но если такой и существовал, он нам не известен. У губернатора был специальный чиновник кипу-камайок (толкователь кипу), чьей обязанностью было вести записи при помощи узелков. Он должен был помнить, на какой кипу что было записано: количество мужчин, женщин, лам и т. д. на недавно покоренных землях. Когда губернатор получал аудиенцию у Инки, он мог с помощью такой узелковой записи и «хранителя памяти» доложить ему собранную информацию. Этот поразительно эффективный метод счета инков восхитил даже их испанских завоевателей.

Различный цвет шерстяных нитей кипу, очевидно, имел значение. Способ завязывания узла или скручивания нити или расстояние между узлами вносили свои нюансы. Такие кипу инков хранили в себе информацию о численности племен, количестве лам, женщин, стариков. Полагают, что, помимо простых чисел цвета нитей (зеленый, синий, белый, черный и красный), их длина могла выражать значения и даже, как утверждают, абстрактные понятия. Когда в 1549 году Педро де Сьеса де Леон разговаривал с несколькими старыми «хранителями памяти», они объяснили ему, что с помощью «этих узелков они считали от одного до десяти, от десяти до ста и от ста до тысячи. У каждого правителя провинции имелись счетоводы, и посредством этих узелков они вели счет тому, какая дань должна быть заплачена… это делалось с такой точностью, что даже пара сандалий не могла быть не учтена».

«Я с недоверием отнесся к этой системе счета, и, хотя я слышал о ней, я большую часть рассказов о ней считал сказками. Но когда я оказался в Марка-Вильке в провинции Хауха [т. е. в центральной части Перу неподалеку от современного Уанкайо], я попросил одного из них объяснить мне кипу так, чтобы мое любопытство было удовлетворено… кипу-камайок приступил к разъяснению… Он знал все, что было доставлено для Франсиско Писарро со времени его прибытия в Перу, без малейших ошибок или пропусков. И я увидел все учетные записи по золоту, серебру, предметам одежды, зерну, ламам и др., так что, правду сказать, я был поражен».

Как и все народы, не имевшие письменности, инки обладали хорошей памятью. В то время как саму запись кипу нельзя было прочесть без устного комментария, который сделал бы все узлы и переплетения понятными, она все же выходила за рамки простого сбора статистики (и это установлено); она использовалась в качестве дополнения (приложения) к памяти об исторических событиях.

Когда умирал какой-нибудь Великий Инка и заканчивались погребальные церемонии, созывался совет амаутас, который должен был решить, «какая память о нем должна быть сохранена навсегда». Приняв решение между собой, они составляли свою историческую версию, а затем звали кипу-камайоков и излагали им официальную историю. Затем приводили людей, искусных в риторике и подборе слов, – они умели рассказывать о событиях в правильной последовательности, наподобие исполнителей баллад – и им давали указания, что нужно рассказывать об усопшем Инке. А если речь шла о войнах, то они пели о многочисленных сражениях, в которых он участвовал.

Массовое уничтожение «архивов» кипу воинствующими священниками в XVII веке (которые, рьяно искореняя идолопоклонничество, наивно полагали, что кипу были «книгами дьявола») и постепенное вымирание «хранителей памяти», толкователей кипу, стали двумя бедствиями в истории Анд. С уничтожением первых и уходом вторых была утрачена история всего этого региона, которую сейчас можно восполнить только с помощь археологии. Кипу, которые в настоящее время находят в могилах, не говорят нам ни о чем; они лишь бессмысленные веревки.

Это был явно ни алфавит, ни иероглифы, хотя в занятной книжке, написанной в XVIII веке, итальянский князь Сансеверо из Неаполя проиллюстрировал перуанские кипу разнообразными символами, утверждая, что кипу содержат «алфавит», а также то, что он сумел прочитать их. Явно фальсификаторское, как это было прекрасно известно знаменитому немецкому знатоку истории искусств Иоганну Винклеманну, такое толкование невозможно, если только оно не принадлежит безумцам от археологии, которые читают об исчезнувшем континенте Му и его более мелких «довесках». В настоящее время полностью установлено, как это давно и предполагалось, что ни один народ Южной Америки не имел письменности

И все же историю с помощью кипу передавали из уст в уста. «Предположим, – писал падре Каланча в 1638 году, – что некий чиновник хочет выразить мысль о том, что до первого Инки Манко Капака не было ни царя, ни вождя, ни религии; что в четвертый год своего правления этот император подчинил себе десять провинций, завоевание которых стоило ему определенного количества людей; что в одной из провинций он забрал тысячу единиц золота и три тысячи единиц серебра и что в благодарность за победу он устроил праздник в честь бога Солнца». Все это в те времена можно было изобразить с помощью кипу, завязывая узелки по десятичным разрядам и используя разноцветные узлы, символизирующие «золото», «Инку» или «Солнце».

Нет недостатка в подтверждениях из современных источников способности профессиональных чтецов узелкового письма толковать их «с такой легкостью, – как писал Сьеса де Леон, – с какой мы понимаем свой язык, когда слова записаны чернилами на бумаге». Интересная историческая фигура Педро Сармьенто де Гамбоа, мореплаватель, воин и палач (он уничтожил всех оставшихся в живых членов царской фамилии Инков), подтвердил, что кипу использовали для фиксирования исторических событий. Наместник короля попросил его написать официальную историю инков, которая стала бы оправданием завоевания этой страны испанцами. В 1569 году де Гамбоа приступил к делу, начав с того, что собрал вместе всех вождей, которые знали прошедшие события истории инков, и записал все то, что они ему рассказали. В начале своего повествования он дал объяснения тому, как «варвары этой страны» передавали историю из уст в уста от отца к сыну, «повторяя ее столько раз, пока она не закрепится в памяти: исторические события, деяния, древние предания, число племен, городов и провинций, дни, месяцы, годы, смерти, разрушения, названия крепостей и имена вождей, число шнуров, которые они называют кипу…».

Рис. 164.. Женщина из племени кечуа в одежде инкского периода. Она бьет в барабан. Перерисовано у Фелипе Гуамана Пома де Айялы

Таким образом и передавалась история инков из поколения в поколение. Сначала все нужные факты отбирались, а затем запоминались посредством кипу, после чего они передавались певцам-сказителям для исполнения, как отмечал Педро де Сьеса де Леон: «…они использовали нечто вроде фольклорных сказаний в стихотворной форме и романсов, посредством которых они сохраняли память о событиях и не забывали о них».

Так инки делали историю, проводя отбор фактов и манипулируя ими, как уже было отмечено в этой книге. Они стерли в памяти целых поколений воспоминания о племенах, которые были их предшественниками, для того чтобы выдавать себя за тех, кто принес культуру. Так повелось со времен Великого Инки Пачакути (был «коронован» в 1438 году). После того как он заново отстроил Куско, он созвал профессиональных кипу-камайоков и повелел им, чтобы они рассказали ему свои истории. После этого он приказал все это записать на стене в хронологическом порядке, «… и в эту комнату не мог войти никто, кроме Великого Инки». То, что не понравилось Инке, убрали из официальной истории – кипу не рассказывали об этом, сказители об этом не пели. И таким способом большая часть исторических событий доинкского периода исчезла. Такие действия не так уж и невероятны. Из современной (ок. 1960 г. – Ред.) Советской энциклопедии могут убрать широко известную личность, отправив подписчикам новые страницы взамен подвергнутых цензуре. Люди исчезали из жизни и становились, по выражению Оруэлла, «бывшими видными деятелями».

Отсутствие письменности в какой-либо форме у жителей Южной Америки является одновременно и загадкой, и проблемой. Это чрезвычайно затрудняет установление хронологии культур и заставляет нас обращаться за помощью к устной истории и археологии. Это культурный пробел, которому почти нет аналогов. У ацтеков было пиктографическое письмо, и они ко времени появления испанцев подходили к стадии силлабической фонетики. Иероглифическое письмо майя, гораздо более древнее, чем ацтекское, и гораздо более развитое, было достаточно совершенно, чтобы создать очень сложный календарь. Они оставили после себя собрание иероглифических надписей, которые еще многие годы будут занимать ученых, изучающих майя. Даже у индейцев североамериканских равнин была форма ребусного письма, которое при помощи игры слов, места расположения, цвета и грубых рисунков передавало разные идеи. В Южной Америке ничего такого не было, и, что невероятно, не было никакой письменности у инков, которым она была нужна больше всех. Была попытка, предпринятая сеньором Рафаэлем Ларко из Трухильо, Перу, истолковать «бобы», нарисованные на керамике мочика, как иероглифические надписи. Это исследование, более всестороннее, чем что-либо опубликованное до этого, было отклонено профессионалами. Его необходимо проводить дальше. Так что мы находимся в том же положении, что и первые испанцы, которые сказали, что у инков нет письменности ни в какой форме.

Один ученый отметает необходимость в письменности, говоря: «Дело в том, что у народов Анд имелись заменители письменности, которые их устраивали настолько, что они, вероятно, никогда и не ощущали необходимости чего-то более усовершенствованного». Такой вывод является похвалой интеллектуальной стерильности, он искажает всю историю культуры. Ведь из всех открытий и изобретений именно письменность дала нам целостность того, что мы с удовольствием называем цивилизацией. Даже пещерный человек использовал пиктографическое письмо как первую форму письменности, а когда человек стал Человеком и создал общество с городами, податями и торговлей, письменность стала частью жизни. Нужда заставила сделать это изобретение. Письменность была потребностью хотя бы по экономическим причинам.

Шумеры, которые жили в области Благодатного Полумесяца на Ближнем Востоке, изобрели письменность (клинопись), по-видимому, приблизительно в 4000 году до н. э, а затем она распространилась. Финикийцы создали свой алфавит до 1000 года до н. э., и он стал рычагом культуры. «Дайте мне точку опоры, и я переверну мир», – сказал Архимед. Именно это и сделала письменность. Наши знания о римлянах были бы очень смутными, если бы они, подобно инкам, не имели никакой письменности. Римские монеты с выбитыми на них датами, найденные в Индии, наводят на мысль об их присутствии там (в конце римской эпохи греческие мореходы из подвластного Риму Египта доходили до Индии, Индокитая и Южного Китая. – Ред.). Далеко за пределами Римской империи, на севере Германии или Дании, наличие монет с датами на них говорит нам о приблизительных датах завоевательных походов римлян; римская литература добавляет подробности. Литература фиксировала старые обычаи, укрепляла сплоченность общества. Разве было бы возможным узнать что-либо о греках без их литературы, или о римлянах без их бесконечных описаний событий, или о египтянах без их длинных и запутанных историй отдельных личностей, о которых повествуют их иероглифы и письмена?

И все-таки, если у инков и не было письменности, у них была литература, которая дошла до нас путем устной передачи. Тем не менее вскоре становится ясно, что так как у инков не было письменности, то не было и «чистой» литературы. Литература прошла сквозь алхимию изменений в переводе, размере, даже в замысле и символике. Однако совершенно очевидно, что народ, в жизни которого так много символов и пышных церемоний, должен слагать лирические стихи. И хотя в этих стихах не было рифмы, они, по крайней мере, были размеренными, так как именно ритм помогает запоминать лучше всего. Дошедшие до нас фрагменты «литературы» инков были собраны первыми авторами, особенно Инкой Гарсиласо де ла Вегой (который любил стихи и образы Испании XVII века), а также другими людьми. Эти ритмичные произведения запоминали благодаря выступлениям профессиональных бардов (аравеки), которые исполняли их на праздниках или в суде. Стихи, которые будут приведены ниже, по словам Гарсиласо по прозвищу Инка, были сохранены посредством кипу. (Он не говорит, как это было сделано, и это неудивительно ввиду определенных ограничений.)

Прекрасная принцесса,

Твой дорогой брат,

Твой кубок

Сейчас разбивается.

И поэтому гремит гром,

Молнии, молнии,

Падают молнии.

Но, принцесса,

Твоя вода каплет,

Идет дождь,

Где-то когда-нибудь также

Пойдет град,

Пойдет снег.

Создатель земли,

Пачакамак

Виракоча,

Эту обязанность

Возложил на тебя,

Для этого он создал тебя.

Идеи, ритм, повторение, образность – все это, бесспорно, от инков. А перу Фелипе Гуамана Пома де Айялы, который родился от женщины инков и испанца и жил в тот же период, что и Гарсиласо, принадлежит эта ритмичная проза. Он не видел Испании и не пленился золоченой скукой испанских поэтов: то, что он пишет здесь, кажется довольно «чистым», написанным в традициях инков. Когда индианка сажает зерно, она напевает:

Еще одна песнь из того же источника, трогательная песнь любви:

Под эту песнь мою

Ты будешь спать,

В глухую полночь

Есть и другие произведения, которые покойный Филипп Эйнсуорт Минз выбрал как безусловно официальные праздничные песни. В них все величие церемоиала:

Виракоча, Повелитель Вселенной,

Будь ты мужчиной или женщиной,

Властитель тепла и произведения потомства,

Тот, кто даже своей слюной

Может творить чудеса, Где ты?

Не спрячешь ли ты от этого своего сына?

Он может быть наверху,

Он может быть внизу,

Или он может сиять в небе,

Там, где его место в совете,

Выслушай меня!

Есть много других произведений, и многие из них были собраны и опубликованы как «поэзия кечуа», но все они сомнительны по той причине, что без письменной литературы никто не вправе интересоваться у переводчика источником. Так что, когда стихи начинаются, словно индеец плачет по своей умершей жене:

В какой жестокой стране похоронена та,

Которая была моей единственной радостью? -

и продолжаются так лирично:

Я разрою могилу, где она спит,

И слезы мои текут, как дождь, бесконечно,

Чтобы землю смягчить, -

вы можете моментально понять, что это не поэзия кечуа, а современная подделка.

Самое известное драматическое произведение инков – драма «Ольянтай» – долго считалась «чисто инкским произведением», и ее разыгрывали на некоторых сценах, которые считались театрами инков.

Само место является историческим. Ольянтайтамбо (см. рис. 148) находится на расстоянии около 40 км от Куско в долине Юкай в верхнем течении реки Урубамбы. В начале XV века в Ольянтайтамбо правили полунезависимые вожди. Они выступали против Инки, который разграбил и разрушил изначально построенный город и построил гигантскую крепость, которую можно увидеть в настоящее время. Инки еще строили ее, когда в 1536 году сюда прибыли испанцы, и продолжали строить даже после восстания и осады Куско, которая случилась позднее в том же году. Название Ольянтайтамбо означает «почтовая станция Ольянтай». Здесь есть знаменитая местная легенда, в которой Ольянтаем звали героя древних времен, у которого был любовный роман с дочерью Великого Инки, закончившийся трагически. Согласно легенде, во времена империи инков Ольянтай был знатным феодалом, который попросил руки принцессы. Император был разгневан такой наглостью и поместил свою дочь в Дом избранных женщин (своего рода женский монастырь). Ольянтай проник в монастырь, чтобы увидеть ее, был схвачен, спасся бегством и поднял мятеж против императора. После безуспешного штурма в лоб крепость Ольянтая была взята войском императора благодаря предательству. Неизвестно, рассказывалась ли уже эта история до начала испанского вторжения или нет; однако другие, подобные ей, вероятно, рассказывались.

Когда в середине XVIII века последний из благородных Инков подготавливал большое общенациональное восстание 1780 года, из рассказа об Ольянтае сделали пьесу, написанную на языке инков сторонником дела Инки – вероятно, это был Антонио Вальдес из Тинты, Перу.

Пьеса трактует старую легенду несколько вольно, развивая любовную линию и придавая ей счастливый конец. Это не особенно хорошая пьеса, но, безусловно, она не хуже большинства ее европейских современниц. В ней есть несколько очень красивых драматических мест и традиционные песни. Драматический стиль следует испанскому комедийному образцу «плаща и кинжала», как заметил Рикардо Пальма, известный перуанский автор, пишущий о tradiciones Перу.

Драма начинается с диалога между Ольянтаем и его слугой Пики Чаки (Блошиная Нога), которые идут по узким улицам Куско:

О л ь я н т а й

Блошиная нога, ты идешь из ее дома.

Видел ли ты мою Куси Койльюр?

П и к и Ч а к и

Пусть наш владыка Солнце защитит меня!

Разве ты не знаешь, что это запрещено?

Разве не страшишься ты царского суда?

Ведь она дочь Инки!

Так обнаруживается, что Ольянтай, герой-воин того времени, влюблен в любимую дочь Инки. Введение подготавливает слушателя к пониманию того, что Ольянтая ждет наказание, если он будет упорствовать в своей любви к Куси Койльюр (Счастливой Звезде).

Инка отмахивается от любовного томления Ольянтая и настойчиво требует, чтобы тот следовал законам инков. Он помещает Счастливую Звезду в Дом избранных женщин (немного поздно, как становится ясно из дальнейших событий) и осуждает Ольянтая. Герой, рассердившись на это, скрывается в своей крепости Ольянтайтамбо, изливает свою обиду своим сторонникам и поднимает всю провинцию на восстание против Инки:

О л ь я н т а й

С этого дня, любимый Куско,

Твоя теплая грудь ощутит на себе мои пальцы,

И я вырву твое сердце и скормлю его

Грифам и кондорам.

Твой Великий Инка – лжец,

Предатель и мошенник,

Покрывший позором мой Антис.

Ты увидишь, как собираются тучи

На горе Саксауаман:

Это тысячи, десятки тысяч

Моих воинов, защищенных

Крепкими щитами.

А потом пламя станет лизать крыши твоих домов.

И в своей крови ты уснешь вечным сном.

Итак, начинается война.

Старый Инка, покрытый шрамами в тысяче сражений, улыбается, услышав об этом небольшом мятеже, пока не узнает, что его дочь Счастливая Звезда, находясь в Доме избранных женщин, производит на свет дочь, получившую имя Има Сумак (Какая Красивая). Инка заточает свою дочь с ребенком в подземелье и посылает полководца Руминьяви (Каменный Глаз) сразиться с Ольянтаем.

Ольянтай подготавливает засаду, но Руминьяви удается остаться в живых и бежать в Куско. Он оказывается в столице и обнаруживает, что Пачакути Инка Йупанки мертв, а на троне сидит его сын Тупак Инка Йупанки. Чтобы вновь обрести потерянную честь, Руминьяви вызывается захватить Ольянтая в плен с помощью предательства. Он наносит себе на лицо увечье и предстает перед Ольянтаем как перебежчик. Герой, полный великодушия, раскрывает ему свои объятья, и Руминьяви уговаривает его устроить большой пир. Когда все воины достаточно напиваются, Руминьяви связывает Ольянтая и отдает крепость в руки армии Инки.

Однако недавно «коронованный» Великий Инка не чувствует такой вражды к влюбленным, как его отец. Он прощает Ольянтая и освобождает Счастливую Звезду и ее дочь, и они сливаются в любовных объятьях. Драма заканчивается сценой, в которой Инка, стоя лицом к публике, с пафосом говорит:

Я повелеваю, чтобы настал конец печалям,

К вашей радости я добавляю свое благословение.

Твоя жена в твоих объятьях,

Тень смерти не витает над тобой.

Пьесу «Ольянтай» нельзя считать произведением инков, за исключением самой темы, и все же инки исполняли драматические представления разного рода с участием мимов, танцоров, горбунов и бардов в сопровождении напевной декламации драматического сюжета в исполнении мудрецов амаута. Святой отец Хосе де Акоста, который путешествовал по государству инков во времена, когда предания были еще живы, рассказывает, что видел «представления на манер сражений… Я также видел всевозможных танцовщиков, которые изображали разных торговцев и чиновников, пастухов [надсмотрщиков за ламами], рыбаков и охотников… В своих танцах они используют различные инструменты… Они поют все или сначала один-двое начинают… а потом все остальные; некоторые такие песни сочинены не без остроумия, в них говорится об исторических событиях… некоторые просто глупые…».

Из словарей, на основе анализа слов, из хроник, из всех документов следовало, что в должна была существовать своя полноценная письменность, а не только узелковое письмо кипу .

Кроме того, известно, что на всей территории Тиуатинсуйю действовали одни и те же законы. Не могли же судьи опираться только на свою память: значит, существовал точный и притом записанный свод законов. Например, в донесении вице-короля Толедо от 1582 г., говорилось, что «...12 индейцев осуждены были недавно самими же индейцами по законам и обычаям, коим они подчинялись, а законы сии были записаны при помощи узлов кипу, а еще и с помощью знаков, кои судьи на таблицах имели разными цветами обозначенные. Судьи, оные знаки читая, каждому кару достойную определяли...».

А Хозе де Акоста пишет: «Ни один из индейских народов, коих в наше время множество открыто, не пользуется ни буквами, ни письмом, а только двумя другими способами, кои суть рисунки и фигурки; известно сие лишь между индейцами Перу и Новой Испании». Вице-королевство Новая Испания была испанской колонией, охватывающей территорию . На ней до прихода испанцев располагалась , в котором употреблялось ацтекское письмо .

Хронисты также сообщали, что повелитель инков Пачакутек «...приказал нарисовать всю историю инков на больших таблицах, каковые, оправленные в золотые рамы, содержались в некоем специальном святилище». А ведь инки, особенно в ранний период, никогда не изображали ни людей, ни животных.

Когда испанцы вторглись в Куско , они нашли в столице инков храмы, полные золота, а стены храмов были увешаны пестрыми, разрисованными тканями. Многие из этих тканей были уничтожены конкистадорами во время грабежей. Виктория взялась за изучение уцелевших тканей, предполагая, что на них ли была записана история Пачакутека .

Прежде всего Виктория занялась тканями, известными в науке под названием «тканей паракас». Эти ткани найдены были на полуострове Паракас, где лет за триста до нашей эры родилась одна из интереснейших культур древнего Перу. Внимание Виктории эти ткани привлекли прежде всего тем, что среди их узоров четко различались изображения обычных зерен фасоли. Точно такие же зерна фасоли обнаружил на разрисованных сосудах индейской культуры мочика крупнейший знаток древнегеруанской керамики Рафаэль Ойле. Рафаэль Ларко Ойле обладал великолепной интуицией, но - увы! - слишком скудным материалом для доказательств. И языковедческие авторитеты солидно отвергли его предположения о том, что эти фасолины могут быть знаками письменности. Виктория хорошо знала все «против», но они не казались ей убедительными.

Две тысячи тканей паракас хранились в запасниках Национального археологического музея, в громадных сундуках, которые вряд ли кто открывал с того времени, как их туда положили. И каждая завернута была в несколько слоев ткани: белой и разрисованной. Тщательное изучение тканей заняло двадцать один месяц. На некоторых из них Виктория нашла изображения фасолин. Кроме того, фасолины нарисованы были на лбу глиняных фигурок фелино - бога-кошки, которого почитали во всей Южной Америке. Это окончательно убедило Викторию: фасолины не могли быть фишками для игры. Ибо поместить фишки для игры на лбу самого почитаемого божества - святотатство не меньшее, чем для католика принести мадонне колоду засаленных карт. И фасолины на каждом фелино были расположены по-своему; так отличаются друг от друга разные надписи. Теперь Виктория была совершенно уверена: фасолины - это знаки письменности. Виктории удалось выделить триста двадцать пять фасолевых знаков. Это было весьма существенное открытие.

Наука о письменности утверждает: если в письменности насчитывается тридцать знаков - это алфавит; если сто - это слоговое письмо; от трехсот и выше - это иероглифическая письменность. К примеру, в хорошо известной американистам письменности майя насчитывается примерно четыреста знаков. Следовательно, древнеперуанская письменность была близка к иероглифической. Составив и систематизировав каталог токапу , Виктория выделила шестнадцать знаков , которые встречались чаще других. Но ведь у инков число 16 было священным.

И снова зарывается Виктория в старинные рукописи: нет ли там толкования хоть одного из этих знаков? ...Первыми токапу, которые удалось прочесть, были слова «Куско» и «инка». Именно эти токапу встречались чаще всего на одеждах инков и на кубках. С неимоверным усилием удалось разобрать запись на одной из туник Великого Инки. Это был отрывок из хроники. На остальных туниках тоже были записаны исторические события. Теперь можно было с уверенностью сказать: гардероб каждого Великого Инки и был сводом законов империи, ее исторической памятью... Судите сами, в какой еще письменности время глагола обозначается... цветом знака? То есть, если какой-то знак обозначает, скажем, глагол «идти», то, начертанный зеленой краской, он значит «шел», красной - «иду», а синей - «пойду».

Почему было забыто это письмо? Хронист Монтесинос сообщает, что у инков был период, когда у них была своя письменность - «келька» на кечуа. Это были пергаменты или особые листья деревьев, на которых писали. Однако инки запретили им пользоваться. Дело в том, что в царствование Инки Тупака Каури Пачакути несколько провинций не согласились присоединиться добровольно к их царству. Были совершены великие жертвоприношения, чтобы посоветоваться с Илья Тиси Виракочей . Ответ был таков: причиной «заразы» были письмена, которыми не следует больше пользоваться. Тогда Тупак Каури Пачакути издал закон, запрещавший под страхом лишения жизни пользоваться кельками. После этого перуанцы никогда больше не пользовались письмом.

О сакральной письменности , впоследствии запрещенной их жрецами (после чего остались только кипу ) писал инка Гарсиласо де ла Вега (История государства Инков, вышла в серии Литературных памятников в 1970-х). Ткани с узорами, вписанными в квадраты по кайме, изображены в ней на иллюстрациях. Но научных сведений о знаках этого письма мало и вряд ли ученые располагают подобными артефактами. (И.К. Фёдорова , МАЭ РАН)

Инками называли господствующую верхушку государства и его главного правителя - Великого Инка. Отсюда получил название и весь народ. Когда-то у инков были свои большие города с прекрасными дворцами и храмами. По стране во все концы тянулись мощеные дороги.

Инки занимались: ремеслами, земледелием. Они добывали и обрабатывали золото и серебро. Индейцы были опытными строителями и умели подгонять одну каменную плиту к другой. Стены их городов пережили все разрушения конкистадоров. У инков были развиты искусство и науки. Наиболее почитали астрономию.

Зачем нужна была письменность?

Из книги «История государства инков» стало известно, что поручения доставлялись не устно, а письменно, назовем это так, хотя мы сказали, что у них не было письма. Таковым являлись узелки, завязанные на различных нитях разного цвета, которые завязывались в своем определенном порядке, однако не всегда одинаковым образом... Эти нити с узелками индейцы назвали «кипу». «Кипу» давно исчезло как вид письменности, но до сих пор перуанские пастухи пользуются счетными шнурами. Одним шнуром пользуются, чтобы сосчитать быков, другим - коров, третьим - телят...

Как вам кажется, удобно ли это?

В греческом языке есть слово «хронос», оно означает «время». От него происходит и название средневековых записей исторических событий. Одна из форм летописей - хроники. Составителей называют хронистами.

Вот запись, сделанная одним хронистом о том, что было при правителе Хуанакауи: «Амауты, знакомые с событиями тех времен по легендам, передаваемым из уст в уста, говорят, что, когда этот правитель царствовал, были письмена и люди, знающие их… Они обучали других людей читать и писать... То, что можно было узнать, они записывали на банановых листьях, сушили их и затем писали на них...».

Из чего делали пергамент?

В столице Куско при правителе Апу Капак был построен университет, в котором обучали писать буквами и знаками на пергаменте и банановых листьях. Однако при следующем правителе вспыхнула эпидемия, и жрецы запретили письменность. Считали, что именно знание письменности привело к беде. Под страхом смерти запрещали писать и обучать письму.

Узелковое письмо «кипу»

Эти свитки были отправлены в Испанию и пропали. А доски в золотых рамах сожгли, т.к. испанцев интересовало только золото. Конкистадоры разрушили страну инков. Погибло много произведений письменности. Восстановить невозможно. Но по тому, что осталось, ученые пытаются узнать о прошлом инков. Например, ткани с рисунками, похожими на иероглифы, нарисованная фасоль на кувшинах или глиняная фасоль с нарисованными на ней рисунками. Интересный случай произошел в маленьком селении. Ученый увидел, как старенькая женщина писала молитву иероглифами. То есть старинными священными письменами.

• 1. Шнур — основа кипу.
• 2. Нить-подвеска 1-го порядка (крепится на шнуре).
• 3. Нить-подвеска 2-го порядка (крепится на предыдущей).
• 4. Нить-подвеска 3-го порядка (крепится на предыдущей).
• 5. Вспомогательная нить-подвеска (крепится на других нитях).
• 6. Ниточка на главном шнуре, направленная в противоположную сторону от свисающих нитей (то есть вверх) и вставленная между ними. Служила, видимо, разделителем.
• 7. Знак-определитель содержания кипу или ключ главного шнура.
• 8. Узел простой — бывает до девяти штук — и никогда больше — на нити (в конкретном позиционном участке, отвечающем за расположение десятков, сотен и более высоких чисел). Чаще всего располагаются в средней и верхней части нитей.
• 9. Узел-в-виде-восьмёрки — до девяти штук на нити. Чаще располагаются в нижней части нити. Один такой узел обозначает 1.
• 10. Узел сложный — до девяти витков каждый (это могли быть только единицы). Чаще располагаются в нижней части нити.
• 11. Узел-петля (различных видов), особенно так называемый «сделанный наполовину», впервые описанный Сиприани (1928), а затем Альтьери (1941).
• 12. Узел, закрепляющий какую-либо вещь, например, различные ниточки, или пучки шерсти и хлопка.

• Чёрный — время . То есть на чёрных нитях записывалось «время», «срок», годы, исторические события, понятие «от начала чего-либо (напр., от начала правления короля инков)»; чёрный цвет потому, что «кипу сообщало, сколько ночей прошло с момента того или иного события». Также — болезнь (при наличии ключа в главном шнуре). Этот цвет когда выцветает на нитях, то может быть перепутан с тёмно-тёмно-коричневым. В археологических кипу этот цвет встречается только в комбинации с другими цветами. Мартин де Муруа писал, что брат полководца Апукамака был отправлен им в Куско для передачи тому сообщения завоёванной провинции Арика и он получил кипу, сообщавший об этой победе, где в кипу «было столько узлов, сколько селений было завоёвано, столько маленьких узелков, сколько было числом побеждённых индейцев, и на чёрной верёвке — число тех, кто погиб на войне». Во врем восстания индейцев Чили вождь повстанцев Лепитран отправил часки с кипу из четырёх верёвок, где чёрный цвет также обозначал время (лунные ночи).
• Кармазиновый (ярко-красный; малиновый) — обозначение Инки (Короля, Монархии). На такой нити могли располагаться также узлы «времени», то есть для указания на срок правления Инки. Например, 4 узла — это четыре года правления Инки. Этот цвет упоминается только в письменных источниках.
• Бурый (в колониальных источниках известен как земляной ) — обозначал «подчинение», «общественный порядок», «правление», «управление»; например, осуществление подчинения правителем Инкой таких-то провинций (во время завоевания). А также — картофель (при наличии ключа в главном шнуре кипу). Этот цвет упоминается только в письменных источниках; вероятнее всего, он сопоставим с одним из тонов коричневого цвета.
• Коричневый (точнее каштановый). В кипу встречается наравне с белым чаще всего. Существует четыре тона:
  • светло-коричневый — значение неизвестно,
  • светло-светло коричневый (почти желтовато-белый) — значение неизвестно,
  • тёмно-коричневый — значение неизвестно,
  • тёмно-тёмно-коричневый (почти чёрный) — значение неизвестно.
• Зелёный — «завоевание»; обозначение противника, или количество человек, умерших у противника. На этой нити расположение было таким: первым шло сообщение о тех, кому за шестьдесят и старше, а дальше в соответствии со своими возрастами шли другие младше на десять лет и т. д. На нитях археологических встречается довольно редко. Мог быть двух тонов:
• светло-зелёный,
• тёмно-зелёный.
• сочный,
• едва красный.
• интенсивный и сияющий, как золото,
• немного обесцвеченный.
• ярко белый (цвета молока),
• желтовато-белый, называемый также «фламандский белый» (исп. blanco flamenco ).
• Красный — война ; собственное войско, а также собственные потери на войне. На нитях археологических кипу встречается довольно редко. Мог быть двух тонов:
• собственно синий,
• голубой.
• Жёлтый — золото (например, военная добыча, состоявшая из золота весом во столько-то единиц измерения; однако какие именно единицы использовались из инкской системы мер и весов — неизвестно). А также — кукуруза (при наличии вставленного в главный шнур маленького кукурузного початка, имевшего значение ключа для прочтения кипу). Например, жёлтая нить означала кукурузу, и если к ней была привязана синяя нить (определённая провинция), с тем или иным числом узелков, то это говорило о том или ином урожае в этой провинции. На нитях археологических кипу встречается реже всего. Мог быть двух тонов:
• Белый — серебро; мир. В кипу встречается наравне с каштановым чаще всего. Существует два тона (какой тон что значил — неизвестно):
• фиолетовый (тёмно-лиловый) — обозначение начальника, который бы правил над селением, территорией, людьми; курака ; правитель одного или двух селений. Этот цвет упоминается только в письменных источниках.
• Синий . На нитях встречается довольно редко. Двух тонов (значения неизвестны):
• Соломенный или палевый (Straw) — обозначал отсутствие ; беспорядок в управлении; «варварство». «Из отсутствий [цветов нитей] они извлекали представление о том, чего не было, а по Кипос — то, что произошло». Этот цвет упоминается только в письменных источниках; вероятно, сопоставим с одним из тонов светло-коричневого.